История первая

У мужа две младших сестры. У свекрови есть младшая сестра, ей 40, не замужем, детей нет, живёт интересами племянниц и племянника. Эти люди, все вчетвером, недавно посовещались и пришли к выводу, что я являюсь токсичным человеком. Вот так.

Я не люблю скандалить, ссоры обхожу стороной. При этом чётко знаю, чего я хочу и чего не хочу. Всегда спокойно разговариваю, могу пожаловаться на чрезмерную вежливость.

Мужниной бабьей яме с самого начала надо было знать всё: как познакомились, как живём, что я умею готовить, что мы покупаем, на что деньги тратим, во сколько просыпаемся, чем занимаемся, чем предохраняемся, наличие хронических заболеваний, время почёса левой пятки… Беспардонные вопросы и советы тоже присутствовали. Звонки и сообщения – их было целое море. Самое ужасное, если одной что-то сказано, то она сразу разносила по остальным, и начинались звонки с уточнениями от них.

Первое время я разговаривала. Когда устала говорить одно и то же по четвёртому кругу, то вспомнила, что краткость – сестра таланта.

– Чем занимаетесь?

– Ничем.

– Какие планы на выходные?

– Не знаю.

– Как дела?

– Нормально.

У тёти мужа дача, там огурцы и кабачки в промышленных масштабах. Раньше объясняла, почему они нам не нужны. Сейчас просто отказываюсь и прекращаю звонок. Больше не рассказываю, что готовлю на ужин, или что мы только что приехали из магазина. Стоит ответить на один вопрос, как начинается геометрическая прогрессия: сколько, почём, зачем, почему, как, когда…

Мою молчаливость заметили все. Собственно, она и послужила причиной для совещания, по итогам которого моё поведение было названо токсичным. А я просто устала отвечать на охуллиард повторяющихся вопросов.

Мужу проще. К нему не лезут. У него есть настроение – может поговорить, нет настроения – даже на звонки не отвечает. Но его поведение почему-то считается нормальным. И своё поведение родственницы мужа считают нормальным, хотя, по сути, у них говорильники вообще не закрываются. А токсичная я. Очень странно. Записано.

История вторая

Планировалось, что весенние каникулы дети проведут у бабушки, но вмешался коронавирус. Мама заболела, потеряла нюх и вкус. Мазок пришёл положительный.

Мы с мужем организовали доставку готовой еды и лекарств, хотя мама отнекивалась: она собиралась лечиться противовирусным сиропом, который зимой выписывали младшей дочке, и который благополучно был забыт у мамы. Фото назначений врача мы вытрясли, лекарства купили, передали. Мама спорила:

– Хорошо себя чувствую! Хоть завтра на Луну! Отстаньте от меня! Я не тюлень, чтобы в кровати целый день лежать!

Бубнила мама для проформы. На деле ей нравится наша забота.

По настоянию мужа мама два дня провела в кровати. На третий сказала, что с неё хватит. Включила видеосвязь и заобщалась с внуком и внучкой. Дочка училась в первом классе, сын – в четвёртом.

За три дня дети под чутким руководством бабушки вылизали свою комнату, сделали все уроки, прочитали книгу “Незнайка в стране чудес”, научились делать классные, далеко летающие бумажные самолётики, и испекли оладьи. Мы с мужем приходили домой с работы и диву давались.

Мама поправилась, мазок сдала, отрицательный. Приехала в гости. Соскучилась. Почти две недели лично не виделись, такое очень редко бывает. Обычно через день видимся, или она к нам, или мы к ней, а отдыхать ездим вместе.

К сожалению, женщину, которая меня родила, язык не поднимается назвать мамой. Она пьющая, у меня два брата и три сестры. Кто умер, кто в тюрьме, кто алкаш, кто наркоман(ка). Мне было восемнадцать, когда мы с мужем познакомились. И его мама приняла меня как родную. Это она сделала всё, чтобы я держалась подальше от женщины, которая меня родила, и её детей. Это она настояла, но так, что я сама поняла, на необходимости получения образования. Это от неё я видела только добро и поддержку. И вот уже тринадцатый год у меня есть Мама. Записано.